Архимаг в матроске. Трилогия (СИ) - Страница 69

– Ладно, я домой поеду. Ты больше не пугай так людей, Леона. Не нужно золото светить в тавернах. Тебе 10 серебряных за глаза хватит, чтобы всю страну из конца в конец проехать.

– Спасибо, Маркеус. Удачи тебе. Привет Милке!

– Угу. Прощай!

– Иллидан, ты спишь?

– Не.

– А молчишь чего? Сказать нечего?

– А чего говорить? Ты же с Маркусом разговаривала.

– Ты сам сколько в таверне за ночлег платил?

– Пять медяков.

– А мне не сказал? Видел же, что я золотом плачу. Чего не предупредил?

– Так я это… думал, у магов так принято. Я про весельчаков не знал. Извини, Леона.

– Хорошо. Ещё один момент, Иллидан.

– Какой?

– Я, конечно, девушка весьма широких взглядов, но, всё же, талия у меня совсем не там, куда у тебя ручки сползли. Так что ты лапки-то свои шаловливые подбери, пока я их тебе не оторвала нафиг. Я понятно объясняю?

– Леона, останови!

– Ну что ещё?

– Останови! Мне нужно в лес.

– Скоро деревня. Там остановимся на ночлег. Потерпеть нельзя?

– Нет. Останови сейчас, Леона! Останови!!

Торможу Щелкунчика.

– Блин. Ну иди. Только недолго там.

Иллидан слезает на землю, некоторое время стоит неподвижно, а затем оборачивается ко мне и говорит:

– Леона, там лес плачет…

Глава 11

– Как это? Как плачет?

– Ему плохо. Там что-то нехорошее.

– А мы при чём? Садись давай, скоро стемнеет. Поехали.

– Леона, так нельзя. Как ты не понимаешь? Там же лес плачет!

– Поплачет и перестанет. У меня задание есть. Я вообще-то спешу. Не забыл?

– Леона… Ну… Я не могу просто так уехать. Там же лес!

– Да ты кем себя вообразил? Ты что, решил, что ты Чип, а я Дейл? Или я для тебя Гаечка?!

– Эээ… ты о чём? Я не понимаю тебя.

– Значит так, Иллидан, мне на этот твой лес плевать с высокой башни. Плачет – ну и пусть себе плачет. Может, это у него депрессия, обусловленная повышенной концентрацией грибников этим сезоном. Скоро стемнеет. Я не собираюсь ночами носиться по незнакомому лесу, подвязывать веточки бечёвочками и ставить разным белочкам освежающие клизмы. Я понятно объясняю?

– Но… как же… там лес плачет… Леона…

– Ты едешь со мной или остаёшься тут вытирать лесу слёзы платочком? Я уезжаю.

– Я… я не могу уехать. Нужно помочь лесу!

– Ты свой чёрный плащ где оставил?

– Чёрный плащ? У меня не было чёрного плаща.

– Зря. Без плаща ты слабо похож на Ужас, Летящий на Крыльях Ночи.

– ?

– Счастливо оставаться, юный натуралист! Привет белочкам!..

Какие, оказывается, колхозники милые и добрые люди. Всё оказалось так просто! Когда я сегодня, держа на плечах воротник из живой лисицы, положил на стойку в таверне не три золотых, как обычно, а 1 серебряную, народ как прорвало. Посетители перестали изображать из себя скульптурную композицию, трактирщик расслабился, в зале вновь зазвучали пьяные голоса.

А когда я заказал всем присутствующим пива за свой счёт, то меня даже хотели качать на руках. Впрочем, поскольку абсолютно все посетители были мужского пола, то я очень сильно подозреваю, что качать на руках меня хотели не только и не столько из-за пива.

Ужинал я не в номере, как раньше, а в общем зале. Нормальные, адекватные люди. В окно никто не прыгает, все ходят через дверь. Поинтересовались только, не укусит ли кого костяное чудище, стоящее на улице. Не, говорю, не укусит. Он не кусается. Во всяком случае, не кусается без команды.

Председатель местного колхоза тоже оказался в числе посетителей. Слёзно умолял меня помочь и напитать силой всходы на одном из полей. Что-то там всхожесть была в этом году низкая. Поскольку я к тому времени уже влил в себя почти литр пива, то ему удалось меня уболтать. Договорились, что утром я заеду и быстренько проведу ритуал Силы Побегов, он простенький.

Ещё я узнал, что в лесу, который попёрся спасать Иллиданчик, действительно не всё в порядке. Что-то там происходит необычное. Ходившие за ягодами и грибами женщины рассказывали о случаях странного поведения лесных животных. Во-первых, полностью исчезли все звери, кроме птиц. Вернее, они не попадались женщинам на глаза, следы жизнедеятельности животных в лесу женщины наблюдали. Во-вторых, птицы стали очень сильно интересоваться деятельностью людей. Чем бы женщина ни занималась в лесу, за ней постоянно пристально наблюдала хотя бы одна птичка.

На всякий случая, я написал про всё это письмо ректору и положил его в сундук. Бенка передаст. Действительно, пусть кто приедет посмотреть. Может, серьёзное что?

Под конец вечера я уже хорошо накушался и решил спеть. Народ тут был по большей части степенный, женатый, так что песенка «Если б я был султан» прошла на «ура». Люди меня поняли. Какой-то конопатый парень, весь вечер подливавший мне пиво, пошёл провожать меня в номер, но я был не настолько пьян, как ему хотелось. Так что я просто показал ему в дверях фигу и захлопнул дверь перед его носом …

Утро. Стою перед правлением колхоза «Серп и Молот». В пыли копошатся куры, упитанная свинья принимает в большой луже утреннюю грязевую ванну, над входом в здание правления натянут транспарант: «Академия – наш рулевой». Людей не видно. И где председатель? Обещал же с утра быть на месте.

А, вот и он, подбегает, здоровается. Какой-то он снулый сегодня. Не отошёл после вчерашнего? Ладно, поехали. Председатель выводит из конюшни около правления небольшую лошадку, взгромождается на неё, минут десять убеждает лошадку в том, что мой Щелкунчик – идейный вегетарианец (та, кстати, до конца ему так и не поверила), и мы с ним едем к проблемному полю…