Архимаг в матроске. Трилогия (СИ) - Страница 68

К оглавлению

– Леона, вот ты сейчас ещё учишься, так?

– Так. И что?

– Что ты будешь делать, когда станешь магистром?

– До этого ещё, как до Луны.

– И всё же. Чем будешь заниматься?

– Не знаю. Не думала. Схожу в Пещеры Корта. Поищу алтарь.

– А потом?

– Нуу… Сначала оттуда вернуться надо. Может, «потом» и не будет у меня.

– А если будет? Ты же маг. Смерть от старости не грозит тебе. Чем ты собираешься заниматься вечность?

– Хмм… Как-то я не думала об этом в таком ключе. Найду занятие. Наверное.

– Вот. И многие у нас тоже так «не думают». А потом выходит, что заняться-то по большому счёту им и нечем.

– Как нечем? Столько дел вокруг! Да только перебрать и оптимизировать все старые заклинания – на одно только это куча времени уйдёт. А Пещеры Корта? А Изначальная книга? А магия Высшего круга?

– Книга и Пещеры – это чисто твоё увлечение. Зачем магу лезть в эти пещеры? Что там интересного? А книга… ну что книга? Едва ли там есть что-то действительно полезное. Так, просто любопытный старинный документ. Остаётся лишь Высшая магия. Леона, представь: ты достигла своего потолка в магии, научиться чему-то ещё ты не можешь. И что делать? Зачем вообще жить?

– А Высшая магия? Там работы на века.

– Верно. Большинство как раз туда и уходит. Агильери наш, например. Пытается создать заклинание, способное оживлять мёртвых. Уже лет 80 создаёт, пока результат нулевой. Но так делают не все. Кое-кто становится весельчаком.

– И что это значит?

– Да бесятся маги. У них там какая-то особо сложная Игра идёт. Очки, задания, рейтинги, куда-то ездят, что-то ищут. Я сам не в курсе, как там всё у них. Знаю только, что в весельчаки принимают магов не раньше, чем через 100 лет после Испытания.

– И при чём тут пирожки по два золотых за пакет?

– Элемент игры. Весельчакам скучно, они и развлекаются. А обычных людей они уже вообще за мусор считают. Мы-то с тобой совсем недавно стали магами, мы ещё помним, каково это – быть простым человеком. А вот лет через 200 мы, может, тоже весельчаками станем.

– Ну а пирожки-то где?

– Когда весельчак выполняет задание своей Игры, он, по их собственным правилам, платит за еду и услуги золотом вместо меди. Так пакет с твоими любимыми пирожками стоит 2 медяка. А весельчак платит за него 2 золотых. И так везде. Во время своей Игры весельчаки за всё платят в 10 тысяч раз дороже. А им всё равно. Не их же деньги, а Академии. Вот и платят.

– А смысл?

– Страх. Игра. Весельчаки хотят ощущать себя богами.

– И что тут страшного? Ну заплатил он 2 золотых вместо 2 медяков. И что?

– Леона, когда весельчак платит за еду золотом, то этим он как бы говорит окружающим: «Я весельчак. Сейчас будут трупы!». Об этом вся страна знает. Ты прямо как с Луны свалилась.

– Трупы? Какие трупы?

– Окружающих. Когда весельчаки в Игре, у них считается хорошим тоном убить несколько простолюдинов. Просто так. Для развлечения.

– Просто так убить людей? Для развлечения?! И Совет Магистров позволяет убивать невиновных для развлечения?

– Отчего же невиновных? Виновных. Убивают преступников.

– Брр… Ничего не понимаю. Если убивают преступников, то чего боятся честные трактирщики при виде золота?

– Они боятся стать преступниками.

– ?

– Леона, ты наш Свод Законов читала?

– Не-а.

– Так вот, согласно закону Академии, преступлением считается «оказание неуважения магу». Причём маг сам решает, было ему оказано неуважение или нет. И сам выносит приговор. И, как правило, сам же его и приводит в исполнение. Так что мы с тобой прямо сейчас можем подъехать к любому крестьянину и убить его на совершенно законных основаниях. Потому что он оказал нам неуважение.

– Как это? А если неуважения не будет?

– Будет. Если мы захотим, то будет. Докопаться всегда есть до чего.

– И так можно убить любого простолюдина?

– Любого. Кроме тех, на ком есть специальный знак члена семьи мага. На них этот закон не распространяется.

– По-моему, дурацкий закон. Убивать людей для развлечения…

– Может и дурацкий. Но он действует. Его приняли ещё на заре становления Академии. Тогда никаких весельчаков не было. А отменить сейчас не получается.

– Почему?

– В Совете Магистров много весельчаков. Они не дают отменить этот закон. Помнишь Ригорна? Так вот он – из весельчаков. И мессир Ниночек, который в теле 5-летнего мальчишки живёт, тоже весельчак.

– И люди терпят всё это?

– А куда деваться? Терпят. Да и весельчаки тоже ведь не круглый год играют. Так, иногда. Когда весельчак не в Игре, то он вполне безопасен для окружающих. И не так уж весельчаков и много. Их всего около 200 человек. Наши некроманты в своих лабораториях убивают людей раз в пять больше, чем все весельчаки вместе взятые. Однако их, тем не менее, монстрами никто не считает.

– Значит, когда я платила в таверне за обед золотом, люди думали, что я – весельчак и сейчас кого-нибудь убью?

– Ну да. Поэтому если ты начинала выказывать неудовольствие по любому поводу, то люди сразу решали, что это ты подводишь основу под то, что тебя не уважают.

– Маркус, а ты сам видел весельчаков, когда ещё не был магом?

– Видел. Один раз приезжал к нам в деревню весельчак. Он спать после обеда завалился, а вся деревня ходила на цыпочках, чтобы не разбудить его. Разбудить весельчака – верный способ умереть. Мы во всей деревне даже собакам пасти верёвками обвязывали, чтобы они не вздумали лаять. А то разбудят ещё.

– Так вот оно в чём дело… А я то думала, собачки болеют…